 Он лежал у его ног и, раскинувшись, смотрел прямо в синее небо. Сегодня, его дыхание было ровным и спокойным…
Как же давно они знали друг – друга? Впервые, их познакомила его мать, когда ему было, едва - ли пол года. Он лежал в коляске, сплетенной из каких – то прутиков и увлечённо сосал палец, кажется на ноге. Тогда, впервые, они услышали друг – друга. Он, из своей колыбели, услышал как Океан, под лёгким бризом, легонько плещет волнами и мерно шелестит прибрежной галькой. Океан, в тот день, впервые услышал его угукания и причмокивания. Мать его, считала, что морской воздух, просто необходим для здоровья маленького и, при каждой возможности, приходила с коляской на берег. А он так привык к этим прогулкам, что, только вдохнув, насыщенный йодом, солью и настоянный на запахах водорослей воздух, сразу же, безмятежно, засыпал, убаюканный мерным шуршанием прибоя.
День за днём, неделя за неделей… Он уже вырос из своей колясочки и теперь, любопытство, присущее всем малышам, просто тянуло его к берегу. В узкой полосе водорослей, выброшенных на берег и лежащей вдоль линии прибоя, он всегда находил, что - то интересное, загадочное, незнакомое. Иногда, это была засохшая креветка, каким то чудом не обнаруженная береговыми птицами, иногда, ещё не потерявшая своей краски, морская звезда, выброшенная на берег прибоем, а иногда, если повезёт, он находил кухтыль – поплавок, сорванный с рыболовецких сетей. Кухтыли были жёлтые, оранжевые или красные, но, всегда очень яркими, пока не выгорали на солнце. У кухтыля было несколько применений: Можно было катать его как мяч по прибрежной гальке и тогда он, ударяясь о камни, издавал какой-то, особенный звенящий гул, а может быть гулкий звон… Можно было сидеть на нём и качаться, как на качелях, из стороны в сторону, но, самым интересным применением была игра «Оборона крепости». Кухтыль следовало снова скатить в воду, оттолкнуть подальше найденной тут – же, прибитой волнами, палкой. Затем, представить, что, прыгающий на волнах кухтыль, вовсе не кухтыль, а вражеский военный корабль, стремящийся причалить к берегу, а руки вовсе и не руки, а береговая артиллерия, а галька, вовсе и не галька, а снаряды, причём разных, на выбор, калибров. Самые тяжелые камни были фугасами и поднимали самый большой фонтан брызг. А если удачно пустить «блинчик», то это уже торпеда! Ему никогда не было скучно с Океаном и теми игрушками, которые он ему давал. Иногда, он мог подолгу бродить по берегу или сидеть, глядя на волны и представлять какие тайны скрываются под ними, какие диковинные рыбы живут в этих волнах. Только в непогоду, мать, боясь простуды, загоняла его домой. Но дома, его любимым местом был подоконник окна, выходящего на Океан. А его любимым занятием – рисовать, цветными карандашами, Океан. Рисовать дорожку, заходящего солнца, рыболовецкие суда, стоящие на рейде и ожидающие очереди встать к пирсу под разгрузку. Ещё он любил рисовать тот, подводный мир, который возникал в его воображении – мир, полный затонувших галеонов, полных сокровищами, диковинных рыб, гигантских осьминогов и китов.
Как только появилась первая же возможность, он не упустил её и залез в воду! Вода оказалась горько-соленой. Очень быстро, не умея плавать, он приспособился лазить между камнями по отмели прибоя. Его игры с Океаном разнообразились. На всю жизнь он запомнил, как поймал первого своего крабика. Маленького крабика – каменушку, живущего под камнями у линии прибоя. Если быть честным, то, скорее крабик его поймал – пребольно ухватил клешней за мизинчик. Это была его первая, в жизни добыча! Слезы, сами выступившие из глаз, быстро высохли, и он, гордо нёс домой своего краба, заботливо положенного между двух, найденных тут – же створок ракушки и переложенного мягкими водорослями.
Океан наблюдал за ним, за его возрастанием, взрослением. Однажды, Океан преподал ему урок вежливости. По своему обыкновению, он до «зубной дроби» лазил между прибрежными валунами, исследуя доступную ему часть Океана. Под этим валуном, он знал, жил рак – отшельник, а дальше по берегу, два крупных краба. Он так увлёкся своими занятиями, что совершенно забыл, да и не считал важным помнить об усиливающемся волнении, о начинавшемся приливе.… Вот тут то и Океан и преподал ему «урок». В то время, когда он увлечённо шарил ручонкой под валуном, пытаясь, что-то нащупать и вытащить, большая волна, незаметно подкравшись, подхватила его, оторвала от дна и валуна, за который он держался. Волна, приподняв, сжавшийся от ужаса, маленький комочек плоти, перенесла его через прибрежные валуны, и, крутанув, погрузила в пучину. Каким то чудом, он, то ли сообразил, то ли это произошло на уровне инстинктов, но догадался затаить дыхание, дождаться, когда, погружаясь, он коснётся дна и, обдирая руки и ноги об ракушечник, облепивший дно, изо всей своей силёнки, оттолкнуться и вынырнуть на поверхность и только тут позволить себе глоток воздуха. И, опять, чудо! Его всплытие совпало с набегавшей волной, которая, бережно и аккуратно, положила его на берег и, тихонько, отхлынула. Весь, дрожа от пережитого, он сидел на куче сухих водорослей и, ошарашено, глядел на Океан. Дома он, конечно, никому не рассказал, про это случай, боясь получить нагоняй, но сам запомнил надолго и уже никогда больше не позволял себе относиться к Океану с фамильярностью.
День за днём, пришло время когда, у него стали появляться друзья. Все мальчишки в этом возрасте, сбиваются в стайки и всё, свободное от учёбы время, проводили в своих играх, каждый день, придумывая что-то новое. То, это была вылазка на самую высокую точку города – к подножию телебашни, то катание по городу на трамвае, примостившись на заднем буфере, то посещение, через щель в заборе, открытого кинотеатра. Но, самым интересным, и любимым занятием, было, конечно, купание! Купаться, вместе с голопопой малышнёй, девчонками и приезжими отдыхающими, в набитом телами Океане, было не интересно, скучно и вообще не то. Купаться в Океане нужно было ночью! Они начали это делать, едва научившись плавать. Каждое такое купание, всегда превращалось в настоящее приключение. Во первых, нужно, с наступлением темноты, дождаться когда все в доме уснут и незаметно, пробравшись к окну, выскользнуть на улицу. В условном месте, собиралась вся компания или те, кто смог выбраться из дому, а потом, бегом на берег. Тут же, быстренько, сооружался костерок, из плавника и вся компания, раздевшись догола, чтобы не мочить трусы, бросалась в смолянисто чёрную воду. Купание в Океане, ночью! Странная смесь восторга и страха. Верхний слой воды, прогретый за день, приятно ласкал их, плывущие тела. Черные волны, неожиданно, подбрасывали их вверх и также неожиданно, кидали вниз! Виден был только слабый свет костерка, разведенного на берегу и, иногда, голова плывущего рядом товарища. А к середине лета начинал светиться планктон и каждое движение, в воде, сопровождалось голубовато зелёным свечением. Это было фантастично красиво, завораживало и внушало какой то трепет. Но то, что они отдавались ПОЛНОСТЬЮ во власть Океана, вверяли ему свои, даже, жизни, лёгким холодком щекотало где-то в груди. Ведь теперь, никто не придет на помощь, да и некому, а если и есть, то в кромешной темноте…. Но, Океан, всегда был милостив к ним и, кроме ободранных об ракушечник, коленок, других несчастий не случалось.
Ещё одним важным делом у них была рыбная ловля. Они настолько знали где, когда, на что и какая рыба ловится, что без улова, практически, не приходили никогда. Более того, проблемой было объяснить родителям – куда деть столько рыбы, когда холодильник и так забит вчерашним уловом! Ловили и с берега и с лодочек, если кто-то из владельцев разрешит, за то, чтобы потом прибрать в его гараже, и со льда, в замерзающих, зимой, бухточках и устьях речек. Он не понимал –« как это можно, живя у Океана, покупать рыбу в магазине»? Рыба была всегда. И её было много. Океан, всегда заботился, чтобы они не приходили домой пустыми.
Даже в большое волнение, они умудрялись выйти, в маленькой лодочке, прибыть точно в назначенное место и встать так, чтобы волны не захлёстывали их лодочку.
Впервые, он познакомился с девушкой, лет в пятнадцать. Он и раньше, конечно же, был знаком со многими девчонками и, даже в их компании были девчонки, которые, иногда не уступали ни в чем пацанам, но это было другое. Первое, ещё не проснувшееся полностью, чувство. Что – то, неосознанно, нежное, трепетное.… И, когда они, впервые, пошли гулять вдвоём, без компании, он привёл её к Океану. Где - то, в глубине души, чувствуя себя предателем, он рассказывал ей о том, кто живёт под тем камнем, где, ночью, волны, особенно высоки, где можно набрать ракушек для рыбалки. Он чувствовал себя так, словно выдавал ей секреты, тайны, в которые его посвятил Океан.
Детские чувства не прочны. Конечно же, дружба их вскоре остыла, а потом, как-то и вовсе прекратилась и в горестные, свои минуты, он приходил на берег, к Океану. Когда он глядел на Океан во время шторма, то сердце наполнялось неизъяснимым восторгом! Он не мог оторвать глаз, глядя на ту неимоверную мощь, с которой Океан катил свои волны и, с рёвом, разбивал их о берег. Не обращая внимания на грохот, на облака мелкой, солёной пыли, он подолгу стоял и, как зачарованный, смотрел на штормовой Океан. Куда то уходили проблемы, тревоги, забывались неприятности. Он чувствовал себя много выше каких – то житейских мелочей, он ощущал себя частью чего-то огромного, бушующего, могучего.
Не было на свете ничего более красивого, захватывающего, вызывающего восторг, чем вид Океана. Он был прекрасен всегда. При закате солнца, когда и небо и вода окрашиваются в ярко огненные цвета, и зимой, когда лёд, в бухточках, искрится, словно в фейерверке, миллиардами искр, и летним полднем, когда синева волны соревнуется с синевой неба…
Всё меньше времени оставалось у него для общения с Океаном. Учёба, работа занимали почти, без остатка его время. Профессии связавшей его с Океаном он не получил. Родители не одобряли, морскую жизнь, и определили его учиться сугубо земной профессии. А тут настало время, когда его призвали на срочную службу в армию.
В последний день, перед отъездом, они, всей компанией, собравшейся по поводу его проводов, пришли к Океану. Странная это была картина – около двадцати подростков, молча стоят на крутом утёсе и смотрят, как солнце садится в Океан. Сколько бы художников не рисовали это тему, сколько бы поэтов не описывали её, всё равно, не возможно передать словами всего великолепия, величественности и восторженности от вида солнца, заходящего в Океан. И Океан дарил ему, прощаясь, самую яркую и прекрасную картину. Он прощался. Запоминал, на годы свой Океан, чтобы сохранить и увезти с собой его, в памяти, в душе.
Он, снова стоял на вершине того - же утёса, а внизу, до самого горизонта, раскинулся его Океан. Сегодня, он был свинцово серым. С начинавших уже расти волн, порывы ветра срывали клочки пены и, серая поверхность, была вся в белых «барашках».
Как же давно это было? Стук колёс, мерное покачивание… Медленно, слишком медленно! Он не находил себе места, всю ночь слоняясь по вагону, открывая окно и вглядываясь в темноту ночи.
Два года он не был дома. Два года он не видел ни родных, ни друзей. Два года он не видел свой Океан! Он почувствовал его, когда поезду нужно было ехать ещё около часу. Возможно, почти неощутимо, изменилась влажность воздуха, бьющего в лицо, из открытого окна или появился, еле ощутимый, запах водорослей, запах океана. Сомнений не было. Это был он. Все его рецепторы, вся его память услышала и, проанализировав, вызвала в его душе, бурю восторга! Первым, кто встречал его на родной земле, был его Океан! С тех пор это стало их традицией. Куда бы он не уезжал, по делам или на отдых, возвращаясь, всегда, первым, его встречал его Океан. Хотя, по большому счёту они не расставались всю жизнь. Его жизнь. Он, его Океан, был всегда рядом. Он был и его другом, товарищем по детским играм, и мудрым, его учителем, и лучшим утешителем в горькие минуты. Сюда, на берег Океана он привёз, в колясочке, своего первенца, потому, что был уверен – морской воздух очень полезен для здоровья маленького и тот, угукая и, сося пальчик, вслушивался в мерный шум волн, гладящих гальку. И сын его, когда вырос, тоже привёз его внучку, чтобы познакомить её с Океаном.
Рядом с Океаном он вырос, прожил свою жизнь и, состарился, а Океан оставался, таим же, каким был в тот день, когда они, впервые познакомились и останется таким ещё долго после того, как его не станет. Что же, на берег Океана будет прибегать другой мальчуган и кидать камушки в, прыгающий на волнах, кухтыль и, может быть этот мальчуган будет и его продолжением на этой земле, у этого Океана. У его Океана.
15 июля 2008г.
Кучеренко В.
|
